РБК-Украина
Свершилось: Владимир Зеленский и его команда празднуют политическую победу после предоставления Украине статуса кандидата на вступление в ЕС. Да чего там скрывать, мы все празднуем. Но сейчас, когда первые приступы эйфории закончились, пора остудиться: а на сколько ближе мы стали к Евросоюзу?
Давайте оглянемся назад и вспомним наш тернистый путь в ЕС. 1994 год - Соглашение о партнёрстве и сотрудничестве с Европейским союзом. Его подписали еще при Кравчуке, и это было первое соглашение, подписанное ЕС со странами бывшего СССР. В июле 2002 года Украина получила «специальный статус соседа», предусматривающий облегчение режима контролируемой миграции, однако Леонид Кучма настаивал на том, чтобы Европа определилась с тем, какое у нее отношение к Киеву, и не наделяла страну фиктивными статусами. Тогдашний президент Еврокомиссии Романо Проди заявил, что Украине нет места в расширенном ЕС. Однако в том же году Кучма обозначил цель подписания соглашения об ассоциации Украины с ЕС и таким образом формально начал процесс евроинтеграции. Кучма сделал для сближения с ЕС больше, чем нам кажется.
При Ющенко мы, наряду с пятью другими бывшими советскими республиками, начали участие в новой инициативе Евросоюза — «Восточное партнёрство». Но по факту мы понимали, что это шаг назад – эдакие страны-неудачницы, которые топчутся на пороге ЕС.
При условно пророссийском Януковиче евродрейф, однако, продолжался. Соглашение об ассоциации между Украиной и Европейским союзом и отказ Януковича его подписывать стало поводом для событий 2014 года, но по факту это соглашение готовилось еще при Януковиче! При Петре Порошенко украинскому обществу дали безвизовый режим, и это чисто практически для нашего человека важнее всех политических статусов. И сейчас, когда мы стали страной-кандидатом в члены Евросоюза, у нас возникает закономерный вопрос: а не то же ли это самое, что было при Кучме? Только с безвизом в качестве бонуса…
Нынешний статус кандидата несколько померк в связи с тем, что его так же легко получила Молдова. При всем уважении к нашим соседям их экономика оставляет желать лучшего – даже наша экономическая ситуация в условиях войны более стабильна, чем молдавская. Это наталкивает на не самые приятные размышления: либо Брюсселю что мы, что Молдова – все одно, либо статус кандидата мы вместе с братьями-молдаванами будем иметь еще долго. Многие приводят в пример Турцию, которая статус кандидата получила в 1999 году, а переговоры начала в 2005-м… Заявление на членство Турция подала в далеком 1987-м, а договор об ассоциации подписала вообще в 1963 году. Это яркий пример того, что, если страну не хотят брать в Евросоюз, то резину будут тянуть до последнего – но не откажут. Да, у турков есть свои проблемы, но взгляните, как быстро работают в ЕС, когда они заинтересованы в расширении.
В январе 2007 года Румыния присоединилась к Евросоюзу, подписав соответствующий договор и пройдя особую процедуру вступления. Она примкнула к единой Европе одновременно с Болгарией. А у этих стран экономических проблем поболе, чем у турков. До 2014 года украинская экономика была на голову выше и румынской, и болгарской. Румыния до сих пор не входит в число государств Шенгенского соглашения и Еврозоны, а также не использует евро как национальную валюту, поскольку пока не готова к этому. И ничего из этого не помешало ЕС добавить в свою компанию бедноватых румын и периодически давать им плюшки в виде грантов!
Что мешало поступить аналогично и в отношении Украины до 2022 года? Просили реформ, как вы помните. Владимир Зеленский назвал статус кандидата «историческим решением» не только для Украины, но и для Европейского Союза. Ну так, повторимся, для обычных украинцев безвиз куда более историческое решение. Зато сейчас в ЕС очередной раз напомнили о реформах в сфере антикоррупционной политики и судебной системы. Сейчас, в военное время, мы никак этими реформами заняться не сможем. Сначала реформы были камнем преткновения в вопросе макрофинансовых траншей на развитие экономики, сейчас – в вопросе членства ЕС. Повторим свой тезис: а что поменялось?
Против развития антикоррупционного законодательства играет не только военная ситуация, но и олигархи. И их влияние намного более весомо, так как в 2014-2022 гг. особых подвижек в реформах не было, если не считать странный «антиколомойский» закон таковой.
Глава Офиса европейской и евроатлантической интеграции правительства Украины Наталья Форсюк сказала, что ожидаемый срок вступления Украины в Евросоюз - 2029 год. Везде и всюду это подчеркивают: дескать, от ЕС нас отделяют не десятилетия, а годы. А 2029-й – неслучайная дата, ведь именно в этом году может окончиться гипотетический второй срок президентства Владимира Зеленского. Ведь громкий статус «страны-кандидата» - отличный задел перед следующими выборами президента, и на руку он исключительно нынешнему украинскому лидеру. Никаких преференций кроме имеющихся у украинцев как беженцев в Европе не появится, на экономику, которая у нас пока сугубо военная, статус также никоим образом не повлияет. Не слишком ли самонадеянно?