На сайте Российского государственного гуманитарного университета анонсировали открытие Высшей политической школы им. Ивана Ильина. Иван Ильин всю жизнь по убеждениям был искренним, открытым и убежденным фашистом, поклонником Гитлера и Муссолини. Напомним, что одной из заявленных целей так называемой «СВО» Путин озвучил «денацификацию Украины».
Российский лидер часто вспоминает Ивана Ильина, философа, восхвалявшего Муссолини и Гитлера. В данном очерке мы раскроем кратко суть социально-политических доктрин Ивана Ильина и покажем, что власть Путина реально привела к возрождению в РФ фашистских идеологем. Подпадает ли Россия после 24 февраля под категорию «фашизма»? Ученые и аналитики видят, что у её режима много общего с фашизмом. Еще в мае прошлого года американский историк, профессор Тимоти Снайдер, большой друг Украины, активизировал дискуссию вокруг фашистского ярлыка в своей статье в NewYorkTimes «Мы должны сказать это: Россия — фашистская страна».
Путин часто цитирует философа-эмигранта, он даже явился инициатором его перезахоронения в Москве. Так после попытки аннексии пяти украинских областей нынешний хозяин Кремля завершил одно из своих судьбоносных обращений цитатой из малоизвестного за пределами России философа. «Я хотел бы закончить свое выступление словами истинного русского патриота Ивана Александровича Ильина: «Если я считаю Россию своей родиной, значит, я люблю, созерцаю и думаю по-русски, пою и говорю по-русски», — заявил 30 сентября 2022 президент России.
Но он не упомянул о политических предпочтениях и идеологической траектории Ильина. Надо отметить, что работы Ильина повлияли на стремление Путина превратить порочную, но функционирующую постперестроечную российскую демократию в диктатуру лидера воинствующего неоконсерватизма, развязавшего самую кровопролитную войну в Европе в этом столетии. Обратим внимание и на тот факт, что имя Ивана Ильина всплывает тут не случайно. Для него было характерно отрицание самой идеи государственности и независимости Украины, политической или культурной, что сейчаспомогает Путину оправдать продолжающуюся войну.
Вспомним некоторые моменты из биографии мыслителя. В 1920-е годы он был выслан из советской России на философском пароходе, поселился в Швейцарии, где и писал свои труды. После поездки в Италию в 1925 году Ильин отстаивал фашистскую идеологию Бенито Муссолини, называя ее «здоровым явлением во время наступления левого хаоса». Ильин даже завидовал тому, что итальянцы, а не русские, изобрели фашизм, который вскоре вдохновит немецких нацистов. И хотя Ильин поссорился с нацистами, его вера в фашизм осталась непоколебимой.«Итальянский фашизм по-римски выразил то, на чем веками стояла Россия», — писал он в 1948 году. Даже в тлеющих руинах послевоенной Европы Ильин считал измененную идеологию фашизма — с добавлением православной религиозности — единственно правильной идеологией для России после (в то время гипотетического) падения советской власти.
Ильин постулировал, что посткоммунистической Россией должен управлять всемогущий, боготворимый вождь у руля высокоцентрализованного государства, где выборы — не что иное, как ритуал, подтверждающий общественную лояльность вождю. По словам Ильина, фактические результаты голосования не имели значения. Как видим, он оказался «пророком», но только вот не светлые силы стояли за ним.
Рассмотрим теперь специфику перехода России к воинствующему фашизму. Само слово «фашизм» чрезмерно затаскано, поэтому нам надо будет чуть ниже раскрыть его составляющие.
Примечательно, еще в 1944 году Джордж Оруэлл жаловался, что слово «фашизм» стало «почти совершенно бессмысленным» и просто использовалось как синоним слова «хулиган». Тем не менее, большинство определений фашизма указывает на диктаторскую систему правления, отмеченную шовинизмом, милитаризмом, ксенофобией, ревизионизмом и экспансионизмом. Путинская Россия, несомненно, отвечает всем этим требованиям.
У термина «фашизм» может быть неприятная история, но этот парадокс — «война — это мир» — занимает центральное место в его политической философии. Умберто Эко, итальянский писатель и философ, отмечал, что одной из ключевых граней фашизма была постоянная война, которую необходимо было вести, чтобы доказать, что нация всегда находится на пути к очищающему возрождению. «Пацифизм — это плохо; жизнь — это постоянная война», — отмечал он в середине 1990-х, описывая фашизм, как явление.
Британский ученый Роджер Гриффин утверждает, что фашизм стремится возродить нацию посредством войны. Он направлен на разрушение элементов современности, чтобы создать новый мировой порядок в ответ на «дегенеративные силы консерватизма, индивидуалистического либерализма и материалистического социализма».
Уничтожение «морально выродившихся» «врагов» и «моральных порядков» этнонационалистическим обществом, полностью преданным этой цели, должно открыть новую эру в истории. Эта новая эпоха, однако, всегда воссоздает якобы утраченное прошлое: время мифической, чудесной гармонии, когда нация и ее подданные были могущественны в культурном и военном отношении. Для России эта эпоха фэнтези, разбирает и собирает куски средневекового, царского и советского прошлого, где символы и мифы выходят за пределы исторической реальности. Вожделенная утопия может существовать только как вымышленный спектакль, разыгрываемый для публики. Это чистая сказка.
Таким образом, фашизм постоянно обещает заменить посредственность и слабость молодостью, героизмом и национальным величием.
Гитлеровский арийской сверхчеловек должен был представлять упорядоченный, очищенный идеал, свободный от болезней, слабости, анархии и упадка. Фашистский проект направляет всю свою военную, религиозную и культурную энергию на достижение этого возрождения — даже если это означает принесение в жертву собственного народа, уничтожение его экономических ресурсов или любые другие иррациональные действия. Фашистские режимы должны увековечивать насилие, чтобы втягивать общество в постоянную чистку — постоянное увековечивание насилия против избранного врага. Это путинская Россия сегодня.
Новый порядок в России сегодня имеет достаточно общего с прежними фашизмами, чтобы классификация была точной. Различия вторичны. Они указывают на необходимость уточнения термина «фашизм» через некоторые подклассификации, но не для другого термина.
Наиболее уместными применимыми подклассами являются «фашизм на ранней стадии» и «фашизм на поздней стадии». Россия во многих отношениях представляет собой «зрелую форму фашизма» или «фашизм поздней стадии».
У него больше всего общего с «ранним фашизмом» — фашизмом, который мы помним столетней давности, — но нет его возраста и возрастных особенностей. Все предыдущие проявления фашизма умерли молодыми и, в отличие от коммунизма, так и не достигли стадии зрелости.
Тот факт, что путинский режим не называет себя «фашизмом», не имеет большого значения. Во-первых, он никак не мог назвать себя «фашистским», потому что фашизм был сильно дискредитирован тремя факторами: его уничтожением в войне, раскрытием его массовых преступлений и его использованием коммунистами, так и на Западе как термин для наиболее язвительного и исключающего осуждения политических врагов.
В то же время очень показательно, что российский режим утверждает, что борется с фашизмом, и клевещет на Украину как на фашистскую точно так же, как Советы клеветали на множество своих врагов.
Эта проекция собственного порока на врага является скорее подтверждением, чем опровержением классификации путинской России. Это еще один пример оперативного принципа режима: «Обвиняй других в том, что ты сам с ними делаешь».
Переход Путина к неоконсервативному шовинизму стал очевиден в 2012 году.
Это последовало за крупнейшими протестами в постсоветской истории России, когда сотни тысяч людей вышли на митинги протеста против фальсификации парламентских выборов и возвращения Путина в Кремль на третий президентский срок. Поворот стал очевиден после оккупации Крыма в 2014 году, когда Кремль включил элементы ультраправой повестки дня и начал формировать воинствующую антизападную изоляционистскую идеологию.
Персонализированный тоталитарный режим, построенный вокруг культа вождя. Бесчисленные доказательства систематических военных преступлений против гражданского населения. Культ мертвых как основополагающий национальный миф. Завоевание чужой земли с открытым намерением уничтожить живущий там народ. Странный, но зловещий символ, которым отмечена их агрессивная война. Глядя на сегодняшнюю Россию, там все есть.
Правда, путинская Россия не проявляет себя как модернизирующая сила, как это делали Гитлер или Муссолини, нет никаких иллюзий о том, что война необходима для зари какого-то расового утопического «рая земного». Вместо этого Россия хочет опустить остальной мир на свой жалкий уровень существования. «Какой смысл в мире, если он без России?» «Мы (русские) попадем в рай, а они просто сдохнут».
Обе фразы были произнесены сначала российским диктатором Владимиром Путиным, угрожающим ядерным вариантом, и обе впоследствии были повторены государственными пропагандистами, чья работа состоит в том, чтобы довести дьявольскую идеологию Кремля до ее логической крайности. Этого очень русского привкуса фашизма недостаточно, чтобы изменить основной расклад.
Сводя к самой своей сути, современное определение фашистского государства должно быть простым: милитаризованный, тоталитарный режим, выражающий самопровозглашенное национальное превосходство, в котором насильственное уничтожение другой нации или социальной группы является основной частью государственной идеологии в практике при активном участии и поддержке большей части населения.
В сочетании с вторжением в суверенное государство то, что мир имеет на руках в виде России, — это фашистское государство на марше, которое, как и в 1939 году, стремится плюнуть на самые элементарные международные соглашения и начать перекраивать карту мира по своему усмотрению.
Если мы хотим понять русский фашизм, мы должны обратить внимание на то, как государство внушает эту идеологию своим самым молодым поколениям и как они взаимодействуют и распространяют опасные, мифические представления о глобальных беспорядках и национальном возрождении. Путинская Россия - хлипкое, потемкинское государство. Его народ мало что добился после 22 лет его правления. Не имея реальных достижений, кроме обеспечения богатства и положения небольшой элиты, российские правители вынуждены смотреть дальше массовой материальной выгоды, чтобы насытить население, жаждущее самоуважения и уважения.
Россия завершила переход от авторитаризма к диктатуре после конституционных изменений, принятых в 2020 году посредством фиктивного референдума, позволившего Путину оставаться у власти до 2036 года. Это подтвердило его статус пожизненного президента (а точнее диктатора) и развеяло любые давние надежды на возможность будущей демократической эволюции России. С 2020 года политическая оппозиция, независимые СМИ и все формы общественного протеста подвергаются в России новым уровням подавления и безжалостного подавления.
Этот процесс ускорился в последние месяцы, поскольку Кремль стремится заставить замолчать внутреннюю оппозицию по вопросу войны в Украине. Драконовские законы о цензуре ввели уголовную ответственность за любые отклонения от официальной правительственной версии «специальной военной операции» по «денацификации» Украины. Между тем речи Путина в оправдание вторжения все больше перекликаются с риторикой фашистских режимов ХХ века. Это включало призывы к очищению нации и злобные разоблачения национальных предателей.
На протяжении всего своего правления Путин последовательно мобилизовал ядовитый шовинизм, как ключевой элемент своей диктатуры. Этот процесс начался в первые дни президентства Путина, когда он вернул советский гимн. С тех пор он продолжает набирать обороты.
После украинской Оранжевой революции 2004 года Кремль принял консервативный национализм, как защиту от любых подобных продемократических восстаний внутри России. Это привело к формированию таких групп, как «Наши», яростно националистической прокремлевской молодежной организации, которую многие сравнивали с Гитлерюгендом.
В дополнение к вышеупомянутому культу победы во время Второй мировой войны Путин также повысил роль Русской православной церкви в национальной жизни и продвигал идею России как «особой цивилизации».
Безудержный шовинизм путинской эпохи сопровождался растущим милитаризмом, которому способствовало все: от фильмов и сериалов до государственных праздников и национальной учебной программы для российских школьников. Милитаристские настроения в стране отражают реалии путинской внешней политики, когда Россия находилась в состоянии войны на протяжении большей части его правления. До нынешнего полномасштабного вторжения в Украину страна вела ряд войн в Чечне, Грузии, восточной Украине и Сирии.
Этот милитаризм в настоящее время еще больше раздувается в России за счет использования буквы «Z», которая стала символом путинской войны в Украине после того, как ее использовали для обозначения транспортных средств сил вторжения. Русских призывают демонстрировать букву Z везде, где это возможно, чтобы показать свою поддержку войне, и многие комментаторы сравнивают все более распространенную букву с нацистской свастикой.
Усилия по созданию народной поддержки военных действий, похоже, работают. Недавний опрос, проведенный единственным в России независимым социологическим центром «Левада-центр», показал, что 81% россиян поддерживают вторжение. Эти выводы подтверждаются постоянным потоком видеороликов и постов в социальных сетях в поддержку войны. В то же время российские антивоенные протесты так и не набрали оборотов, а наоборот, остались неудовлетворительными.
Тысячи россиян сегодня участвуют в этом публичном проявлении ненависти и воинственности в Рунете — русскоязычном Интернете, у которого есть свои социальные сети, поисковые системы, блоги и множество приложений. Молодые российские интернет-пользователи выставляют напоказ свою ярость, доводя друг друга до антиукраинского безумия, когда новости о войне или, скорее, теории заговора о войне поглощают все слои российского общества. Украинцев трактуют как недочеловеков. Путина и его клику восхваляют за то, что они повели Россию на Украину, чтобы уничтожить фашистскую угрозу; а погибших русских воинов прославляют как святых мучеников.
Россия в 2022 году, кажется, воплощает в себе самые темные элементы фашизма 20-го века. Во главе с якобы чудесным лидером это место, где множество антиисторических и квази-религиозных мыслей, образов и мифов поддерживают полную милитаризацию государства, отвоевание утраченной империи и миссию по уничтожению расового врага— украинский народ. Доносы и подавление свободы слова становятся все более публичными и жестокими. Ушли последние независимые СМИ, и все живут в страхе произвольных арестов и избиений, боясь высказать свое мнение о том, что еще официально не называется «войной».
Нация ведет войну в духе колониальной агрессии, чтобы контролировать то, что стало известно, как русский мир — «русский мир» — иллюзорная сфера контроля над всем, что культурно, лингвистически или иным образом считается русским. Это значит ликвидировать Украину. Исчезла культура многонациональности и гуманизма, которая, по крайней мере, определяла советскую жизнь. Бывший президент Дмитрий Медведев публично призвал к стиранию Украины и украинцев. Слова Медведева повторяют государственные пропагандисты в Интернете и в вещательных СМИ: «Военный успех… не будет окончательным решением. Денацификация Украины достижима только путем стирания истории ее последних 30 лет». В итоге, они, как и фашисты немецкие, запланировали не только физический, но и культурный геноцид — стирание украинского языка, культуры, тотальную ассимиляцию украинского народа.
Помимо этого, их трактовка территориальной экспансии подпитываются широкими намеками на великие исторические империи. Точно так же, как нацистский лидер Адольф Гитлер мечтал о жизненном пространстве для арийских немцев, так и Путин и его пропагандисты говорят о воссоздании утраченных империй прошлого. Иногда они даже обещают завоевать Европу в военном отношении, и Китай, и Соединенные Штаты в экономическом плане. Излишне говорить, что эти представления о завоеваниях, жертвах и государственности, лежащие в основе этого проекта, непоследовательны, нелогичны и антиисторичны, больше похожи на сказку, чем на реальность.
Россия наводнена образами единообразной мужественности, религиозности и национальности, возникшими по мере того, как война вышла из-под контроля российских военных. Образы из советского и царского прошлого страны, смешанные с религиозной символикой, вышиты на солдатских куртках, летают с автомобилей и намалеваны на окнах классов. «Z», загадочный правительственный символ войны, повсюду. По телевидению показывают военные парады и «стихийные» про-военные демонстрации. Бесконечные мемы, видеоролики и лозунги, восхваляющие военное прошлое и настоящее России, расклеены по всему Интернету. Этот весь контент столь же неуместен и неисторичен, как имперское и религиозное позерство, лежащее в основе публичного оправдания Путиным вторжения в Украину.
Тем временем в военизированных молодежных отрядах для детей, на обязательных занятиях в школах и вузах, в постоянном рационе фильмов и передач о войнах прошлого и настоящего, на военных парадах и через призывы молодых россиян готовят к отыгрышу исторически судьбоносная роль спасителя человечества.
Путинская Россия прикрутила фашистскую мечту к явно современной массовой культуре. Современная фашистская культура распространяется не через формальные политические партии и институты — нацистские партии 21-го века или коричневорубашечников, — а через популярную и интернет-культуру. Нет закрытых дверей, за которые не могла бы выйти фашистская идеология. Партии больше не нужны для создания массовых движений, когда группы в социальных сетях можно создавать, присоединяться и ликвидировать одним щелчком мыши.
Даже апатичные и сопротивляющиеся неизбежно втягиваются. Ночью или днем обычный житель России может окунуться в тепло коллективной принадлежности и гламур фашистского зрелища. Фашистский митинг — блестящий, манящий, упорядочивающий — всегда доступен одним росчерком большого пальца. Театрализованное, всегда активное, созерцание социальных сетей заставляет людей постоянно участвовать в политических выступлениях и определять себя по отношению к ним.
Онлайн-комментарии или мемы, поддерживающие военные преступления, — это не просто одноразовые идеи. Даже те, которые распространяются правительственными ботами, формируют мир, в котором эти преступления нормализуются и поощряются, что делает их реальное совершение более вероятным.
В свою очередь, синтетические миры нарративов, созданных в социальных сетях и популярной культуре, формируют реальные политические решения: вымышленное, второстепенное, эфемерное и хаотичное становится реальностью. Пустая болтовня в сети о геноциде и травле украинских мемов становится реальностью.
Именно в часто противоречивой, пантомимической и омерзительной массовой и молодежной культуре российская молодежь провела более 20 лет, сталкиваясь и вновь сталкиваясь с идеологическими побуждениями государства. В этом пространстве мифическое мышление легко ускользает от обрывков внешней реальности, создавая отчетливо современный русский фашизм. Идеологически слабый и непоследовательный до крайности, но русский фашизм здесь присутствует — он прослеживается в амбициях государства и в сознании многих его подданных.
Российское общество, особенно онлайн, пронизано идеологией разрушительной войны, мотивированной расовой неприязнью и российской исключительностью. Идеология противоречива, слаба и нелогична, но постоянно транслируется в массовой культуре.
Цели относятся к морали и психологии — к внутренней трансформации — так же, как и к геополитике. Для их достижения требуется усвоить параноидальное, шовинистическое мировоззрение; старое я должно быть переписано государственной политической культурой по мере очищения общества от всего нерусского. Эта внутренняя борьба находит внешнее отражение в расистской, империалистической войне против этнического Другого в Украине. Русский мессианизм — знакомый по истории клише, утверждающий, что Россия играет особую роль в втягивании мира в утопию посредством разрушения, мученичества и самопожертвования, — сочетается с фашистской идеей самоочищения и очищения общества.
Сегодня эти фашистские идеи открыто поднимаются не только в темных уголках Рунета, но и в центре (мейнстриме) российского политического дискурса. Возможно, не каждый россиянин спешит открывать государственные газеты или включать безостановочную пропаганду, извергаемую государственными телеканалами с начала войны на Украине. Но в водовороте Рунета идеи быстро просачиваются из центра на периферию и обратно. Фашистское мышление исходит от кремлевской армии попутчиков и медиа-экспертов, которые представляют экстремистские идеологии небольшими порциями поколению социальных сетей.
Весь этот контент неизбежен. Если вы решите не потреблять его, ваши друзья и семья будут спамить его на ваш смартфон через свои собственные каналы социальных сетей. Противостоять — значит не быть достаточно русским, а значит, по умолчанию быть предателем.
Российские зрители с удовольствием смотрят видео, выражают свою поддержку, оставляют комментарии в Telegram-каналах с сотнями тысяч пользователей: «Ребята, вы только держитесь!»; «Смерть укронацистам»; «Да спасет тебя Бог». В данных небольших, но красноречивых примерах мы можем увидеть все перформативное разыгрывание современного русского фашизма.
Символы и поведение русского фашизма усиливаются снова и снова за счет.
Это культура, озабоченная смертью. Будь то уничтожение «нерусских» элементов внутри страны, отправка молодежи страны на смерть в войнах за границей или резня мирных жителей в военных кампаниях геноцида, —смерть прославляется все равно, и эта тенденция только усиливается.
И это прославление не ограничивается государственными учреждениями, речами государственных политиков или государственными СМИ. Российское государство 20 лет формировало национальную идентичность, зацикленную на жертве и смерти. Но все это будет направлено против них. Крах российского фашизма неизбежен.
Сергей Сербин, историк