strana.today
Правозащитница Виктория Кохановская, в частности, известна тем, что участвовала в акциях в поддержку Украинской православной церкви в Киеве. За участие в подобных акциях она была задержана. Уже в конце апреля Печерский районный суд Киева избрал ей меру пресечения в виде круглосуточного домашнего ареста с ношением электронного браслета. «Правовой контроль» взял интервью у правозащитницы, в котором узнал все подробности ее дела, а также ее отношение к РФ.
- Скажите, пожалуйста, какое против вас открыто производство, кто его открыл, и в чем вас обвиняют?
- Всем известное громкое дело о хулиганстве, это часть третья 296 статья, что произошло на территории Киево-Печерской Лавры. 19 апреля 2023 года было возбуждено уголовное дело за то, что, как говорится, мы незаконно нарушали общественное спокойствие, что мы незаконно жалюзи срывали, что мы незаконно двери выбивали. Хулиганство, да еще и с группой лиц. И уже 5 месяцев на основании этого у нас домашний арест. То есть, 5 месяцев, чтобы вы поняли, одно из уголовных производств. Прокуратура не может обвинительный акт подать в суд, они подали обвинительный акт. Есть определение суда, что суд за нарушение статьи Процессуального кодекса отправил, то есть, вернул по нецелесообразности, неправильному составлению данного обвинительного акта. На данный момент обвинительный акт уже повторно подан прокуратурой, Печерской областной прокуратурой. Но на сегодня нет уже. Чтобы вы поняли, пятый месяц нас держат под браслетом, электронный браслет на мне. Да, нас три человека держан под домашним арестом. Это одно из уголовных дел.
Но перед этим делом, как оказывается, Служба безопасности Украины, а именно города Киева и Киевской области совместно с Фастовским отделением полиции, то есть, нас хулиганов расследует Печерское отделение полиции. А Фастовское отделение полиции, сразу, когда встал вопрос о верхней Лавре, где также я призвала на молитву людей, я и сейчас призываю на молитву, потому что молиться во время того, как война в стране, я вижу духовное обогащение, я ничего не вижу против своего государства, я свободно хочу молиться, я свободно хочу дышать, ходить, я не хочу чтобы летали российские ракеты, да, над нами, но в то же время я хочу реализовывать себя как человек в духовном свете. И в то время на меня как раз и открывают уголовное дело. Я думаю, что вы также, наверное, видели то видео, где мать погибшего военного стояла на коленях и просила ”Дайте отпеть сына”, обращалась к приверженцам ПЦУ, к священнослужителям ПЦУ, которые хотели, которые шли захватывать церковь села Тарасовка. И они кричали, обзывали, били, тероборона присутствовала, и это есть в видеодоказательстве. Это мы доказывать не должны, потому что это открытые факты. Но за то, что я вступилась за прихожан Украинской Православной Церкви, за то, что я прибыла туда как женщина, в первую очередь, как общественный деятель, и когда я увидела, что силовым методом держат священника, на основании этого на меня открыли 161 статью “Религиозно неприязненные отношения” . И потерпевший у меня по делу, вы не поверите, председатель ОТГ.
Я хочу соблюдения Конституции, Конституции Украины и защищаю свое, соответственно вероисповедание. В то же время, когда на голову ОТГ, где я как юрист, как с общиной, с прихожанами, верующими людьми открывали за превышение служебных полномочий, есть открытие уголовного производства, за то, что, опять же, 161, полиция Фастова и прокуратура не рассматривали данные уголовные производства, а открывают, есть такая практика в юриспруденции, кто знает из адвокатов, тот поймет, - зеркальное отражение. То есть, мы потерпевшие, мы пишем-пишем заявления - помогите, подскажите, да обратите внимание, прекратите это беззаконие, они не открывают. То есть, они не защищают нас, а на нас открывают уголовное дело. Они приняли решения - я этих два месяца дома, никуда вообще не выйду, я буду сидеть, не буду искать, оспаривать, знаете, с ними бороться. Поэтому я посмотрю, как они поведут себя дальше. Хотите два месяца - нет вопросов, знаете, как у христиан есть «послушание», как будто, «смирение», мы должны как-то. Хочет власть да, давайте поговорим дальше, но, когда они ко мне начали приходить постоянно, зная, что я нахожусь дома, работники полиции некоторые Печерского отделения, потом Фастовского отделения приносили продление меры пресечения, потом травили, приходили обзывали разными методами, что я, извините, бестолковая, что моя такая жизнь. Даже видео есть такое, я выставляла, я снимала в онлайн, и одна работница полиции из Печерского отделения полиции, она не стеснялась, она меня обзывала возможными и не возможными вопросами, обзывала названиями и всем остальным. 29 июня выходит, что было еще одно судебное заседание в апелляционном суде. И апелляционный суд, выслушав все доводы, объяснения сторон, объяснения прокурора. Это вторая мера пресечения, которая была определена судом первой инстанции Печерского суда, была отменена на более мягкую. Дали смягчение, и они даже принесли свои извинения, что довольно и странно. И я скажу вам, к судебной власти в большинстве складывается мнение доверия – недоверия. В данной ситуации судьи говорят: «Нам стыдно за правовую, судебную систему, что за такое вот, вот такие вот идут». Как сказала главная судья : «Идут на популизме». Именно на популизме прокуратуры и местные отделений полиции. То есть, получается, что их руками само правосудие: они решили приказать нас.
В первую очередь, я обращаю внимание и подчеркиваю, это все из-за вероисповедания и из-за мою общественно-политическую деятельность. Я хочу поблагодарить, преклониться к иконам, я хочу зайти в храм, и мы поехали в Киево-Печерскую Лавру. И получается, что во время того, как я находилась в Киево-Печерской Лавре, на меня с газовым баллончиком, где есть видеодоказательство, где есть факты подтверждения, трое пострадавших людей, я и еще двое, пострадавших от газового баллончика. Нападавший просто подошел и забрызгал газовым баллончиком. Меня оттуда доставили в больницу, в Александровскую больницу. Немедленно было определено, что у меня ожоги первой степени, это, чтобы вы поняли, это есть на видео. Изображено, что вокруг полиции полно, полно полиции было, это при самом входе, я не спускалась вниз, я просто преклонилась к иконе и пошла к Агапиту Печерскому и сказала, что верьте в наше правосудие, верьте в законодательство, и всегда правда одержит победу. И здесь подходит этот провокатор и просто совершает нападение на меня. Работники полиции визуально его задерживают, везут за первый угол и выпускают. И тут, чтобы вы... далее 29 число вечером уже поздно - начало первой ночи, ну так, как у меня ночной домашний арест, приходят ко мне работники полиции, один из них следователь, бросает мне, опять же, есть на видео, я онлайн снимала, бросает мне эти документы на тумбочку. И завтра мера пресечения - рассмотрение ходатайства о СИЗО, за то, что я в первой инстанции отменила, за то, что я доказала, что они противоправно совершают, но они учли, что я нарушила меру пресечения, я повлекла следующее преступление. И они считают, что это то, что на меня напали, что это я спровоцировала. Я дальше продолжаю совершать преступления и первая инстанция ходатайства на 30 июня - СИЗО. Чтобы вы себе вообразили, СИЗО! Просто человека, того, который доказал в судебной власти, в системе, всей этой коррумпированной власти, хотя нельзя так говорить, они доказывают, что я опять виновата, то есть как защитить себя здесь, как, каким методом? Да это действительно надо поднимать все-все международные организации, которые только существуют, потому что мы доказать... фактически я не могу. И это все, чтобы разложить, вот так вот показать и каждому объяснить, что это происходит с нами. Я думаю, что здесь можно писать целые диссертации о нарушении прав человека.
- А скажите, пожалуйста, кто вам помогает защищать себя?
- У меня есть два адвоката, кстати, с адвокатами у нас также проблемы, потому что, где касается защиты православных, именно прихожан Украинской Православной Церкви, сразу происходит преследование. Есть адвокатская контора, вы знаете, организация, это как Чекмен, который защищает и по правам человека, и по правам верующих наших православных. Он сам священник Украинской Православной Церкви. У меня адвокат есть из Введенского монастыря Украинской Православной Церкви, Его зовут Аристарх по-религиозному, как монаха, а так он Антон Караговник. И защищает меня Коник Геннадий - это другой адвокат. Потому что, кажется, хоть я имею образование юридическое, я имею знания, я имею опыт, но, даже обратиться в Апелляционный Суд я в электронном формате не могу. У меня нет электронной подписи, поэтому я не могу. Поэтому эту работу, и за что я им бесконечно благодарна, делают адвокаты. В настоящее время я буду увеличивать оказание услуг адвокатских, для того, чтобы, вы понимаете, три уголовных дела и, я уверена, что у меня уже будет и четвертое уголовное дело. Вы знаете также, что на Крещатике выставили силуэт мой, вместе с другими там лицами, и требование, чтобы обвинить меня в государственной измене, за защиту Конституции и своего вероисповедания.
- Наше видео могут просматривать правозащитники из Европы, но для них важно понимать действительно ли вы работаете на российские спецслужбы?
- Нет, это абсурд. Я совершенно не имею отношения ни в коем случае ни к России, в России у меня нет родственников, ни с кем там ни связей, абсолютно ничего.
- Во многих средствах массовой информации утверждается, что УПЦ является сторонником России. По-вашему, действительно ли это так?
- Абсурд, потому что каждый гражданин Украины в соответствии законодательства, действующих норм законодательства Украины, Конституции Украины несет ответственность лично за нарушение любых прав. Если мы будем ссылаться, что среди украинского, кстати, хочу напомнить, Киевской митрополии Украинской Православной Церкви, что есть какие-то там нарушители, что там есть предатели, как там подчеркивали, то я хочу сказать, что взять статистику ГБР, которую они подали отчетность, ежеквартально поздравят, то среди Службы безопасности Украины больше предателей, чем среди 12 тысяч. Это только официально зарегистрированных храмов, что у нас были, ну сейчас 8 тысяч храмов, где за каждым храмом закреплен священник, то есть, руководитель. Я уже по такой статистике считаю. Меньшее количество и среди православных прихожан. Нет такого клейма, которое они нам клеят. Да, что если ты верующая православная, если ты христианка, то ты автоматически становишься преступницей в нашем государстве. Такого нет, это абсурд.
- Кто-то когда-то пытался вести с вами переговоры из России?
- Да нет, нет, такого не было, совершенно. Кстати, если бы кто-то пытался, а я думаю, что все юристы подчеркнули данную фразу, были бы телефонные разговоры, были бы, я не знаю, какие-то переписки, еще что-то. Но ни в коем случае не лепили бы, простите, на одну женщину все, где только можно какие криминалы. Возможно, уже сейчас что-то прилепят, я не знаю, потому что они забрали технику, имеют свободный доступ, но, как говорят, несу ответственность перед Богом, перед православными всего мира и перед христианами всего мира, никогда в жизни я никаких связей совершенно не имела.
- Если Россия не имеет к вам отношения, тогда почему такое отношение к вам лично и к УПЦ со стороны активистов и правоохранительных органов?
- Здесь получается, я вам хочу сказать, - это политика. Вот давайте я буду характеризовать это как, опять же ссылаясь на Конституцию Украины, не только как верующая, как прихожанка, а к тому времени и политике. Здесь происходит политическая игра, если мы возьмем с 2014 года, данную политическую игру развивал и показывал Порошенко, да, то есть, это Томос, раскол, мы так называем по-православному. Но это действительно так, вот недоразумение, когда можно прийти забрать у кого-то храмы, когда можно перерегистрировать. Тот самый Епифаний, кстати, советую там в поисковой системе, опять же, в документах посмотреть, он еще в 2012 году также хотел зарегистрировать, у него на тему была деятельность, он идет руководитель, потому уже тогда была фраза ПЦУ. И это ему помогли реализовать тот же Порошенко, потому что они хотели иметь подконтрольную церковь и подконтрольных прихожан. Этот политический шаг более пропагандистский. Да, можно как сказать, правильная вера, язык, армия, Вера. Вот оно оттуда пошло, и оно так к этому времени и несется. Я в отношении себя чувствую политическое преследование, преследование из-за вероисповедания: меня преследуют за то, что я неправильно вероисповедаю. Я сейчас беру и говорю, так как СБУшники требуют, кстати, да, становитесь на фоне белой стены и говорите: «Я признаю ПЦУ и все, я признаю, я перехожу»! Я не понимаю, кто я такая? Я что Варфоломей? Ну кто я такая? Ну, ну, кто я? Константинопольский патриархат? Я кто такая? Я обычная украинка, которая защищает Конституцию, но от меня требуют – «Только вы признаете, и на вас закрываются криминалы». Так это не преследование?
- Госпожа Виктория, вы можете сейчас обратиться к европейским политикам и организациям, чтобы они все же обратили внимание на вопрос церкви в Украине.
- Сейчас наши храмы, и их бомбят, как внешние враги, а о внутренних мы не имеем право говорить. Но оно есть, потому что у нас их мародерски, с нарушением всех существующих прав граждан Украины или вообще права человека и также Конституции нарушают. Я, конечно, обращаюсь ко всем возможным инстанциям, ко всем возможным европейским странам, там, защите прав человека, в первую очередь, человека, во время войны. Я это испытание и я не боюсь ни умереть. Я боюсь просто прожить впустую свою жизнь на временной земле, не защитить Царство Небесное. Я скажу так, потому что я считаю, что именно мое вероисповедание, я не нарушаю прав каждого человека, ну, именно мое вероисповедание - христианки, православной, и именно я получаю ту благодать и обогащение, как миллионы украинцев и есть Киевская митрополия Украинской Православной церкви. Я имею криминалы из-за того, что я заступалась за святыни, но я не имею греха, что я в такой момент не вступилась за Киево-Печерскую Лавру, зная, имея знания, имея возможность, имея лидерский характер, к которому прислушиваются другие украинцы. Я призываю всех христиан мира объединиться против гонения преследования Киево-Печерской Лавры, которое сейчас происходит. Это один из примеров, а мы имеем это по храмам, по травле, преследованию наших православных христиан и, если бы мы все объединились, ибо мы здесь то, что посеем, в Царстве Небесном будем пожинать и, во славу Божию, защититься за тех людей, которые исповедуют Просто христианство.
Мы воюем с Российской Федерацией, то там мы говорим, что там людей запугивают, пихают, шантажируют, преследуют, пакуют, отделения полиции, там слово не могут сказать. У нас - то же самое, мы пока боремся с драконом, показывая Путина, всех остальных его оккупантов, которые идут к нам, то мы тем самым породили своего змея, а этого никто не имеет права, даже, президент Украины узурпировать власть нет права. Поэтому я обращаюсь и прошу о помощи всех, кто только возможно в правовом поле, помогите, защитите, поддержите нас здесь, в этом произволе.