Религия долгое время была основой сложных отношений между двумя странами, а Русская православная церковь исторически служила укреплению имперской власти России над Украиной. В последние годы религиозные связи играют центральную роль в усилиях Путина по предотвращению выхода Украины из сферы влияния России. Однако кремлевский лидер теперь точно понимает, что общеправославная вера не означает, что украинцы обязательно принимают его видение своей страны как части возрожденной Российской империи.
Путин давно стремится использовать Русскую православную церковь и ее украинское ответвление в качестве инструментов мягкой силы. Эти усилия потерпели неудачу в начале 2019 года, когда духовный лидер православного мира, Вселенский патриарх Константинопольский, предоставил Православной церкви Украины независимость (известную как «автокефалия»). Это событие было расценено как серьезный удар по реваншистским амбициям Путина. В ответ Русская православная церковь официально разорвала отношения со Вселенским патриархом.
Несмотря на недовольство России созданием независимой православной церкви Украины, Путин, похоже, искренне верил, что многие украинские православные верующие приветствовали его вторжение. Во время своего выступления накануне войны Путин говорил о необходимости защиты «интегрального духовного пространства» России в Украине. Эту точку зрения поддержала и Русская православная церковь, которая неоднократно заявляла, что Украина является частью ее духовной территории.
Конечно, РПЦ в Украине хочет сохранить свою идентичность как часть Российской императорской церкви, и именно эта идентичность считается важнейшим элементом ее веры.
Я дам небольшое замечание о епископстве РПЦ. (как в Украине, так и везде), сколько их не видели. Злобные высокомерные моральные оборотни, с крайне низким интеллектом, и уверенные в том, что государство обязано заставить людей ходить в их правильную «церковь», а сами они не должны быть доступны для критики. Говорят, где-то в мире есть умные, честные, благочестивые епископы РПЦ. Может быть. По закону больших чисел может быть следующее. (ну, Гундяев ошибался, ему было все равно). Но я не попался.
Поэтому реальность политической картины в Украине такова. Некоторые граждане Украины считают российский империалистический нарратив неотъемлемым элементом своей религии.
Некоторые отвергают этот нарратив, но остаются в «единой спасительной» юрисдикции, противоречащей ему. Я знаю женщину, чей дом был разрушен обстрелом, и она настойчиво ходила в депутатскую церковь, где Пип проповедовал: «Путин нас завоюет и хорошо исцелит». Я ненавидел этого священника, но ходил в церковь. «Где мы получим благодать?»
Я не думаю, что она одна. Все те, кто наивно полагает, что после войны РПЦ в У (так называемая УПЦ), как она изменится и станет более договороспособной, глубоко ошибаются. Несмотря на предательство и ересь со стороны московского «патриарха», их центральные «богословские» презумпции (если таковые имеются предрассудки) останутся прежними.
1) Рассеянный дуалистический «бог», подчиняющийся приказам «церковной» иерархии из Москвы.
2) магическое понимание таинств, обрядов и традиций.
3) Волюнтаризм каноники и догматики в пользу церковной иерархии, который действует только в составе государственного аппарата Российской Федерации (ик. Российская империя).
Все эти презумпции никуда не исчезнут ни в одном кризисе, они могут уживаться естественным образом очень долго. И открытый вопрос заключается в том, можно ли их потреблять.
Этот факт очень трудно изменить. Это могут быть хорошие граждане. Которые даже сейчас сами терпят беды и горе от нашествия российского агрессора, воюют за Украину на фронте или работают как добровольцы. Как они решают внутренний диссонанс в этой ситуации – я даже представить себе не могу. Какие мудрые управленческие решения должны быть приняты, чтобы эти люди не стали врагами украинского государства, а их вероисповедание должно быть скорректировано в более здоровом направлении. Я тоже не могу себе представить. Понятно, что сломать колено не вариант.
Но очевидно, что все продолжающиеся преступления должны быть пресечены и суровы. И чтобы раньше эти преступления не преследовались по закону, поэтому об этом нужно говорить четко и громко. Что все эти «Почаевские листья» и прочая пропаганда являются преступлением. И так было до 2014 года. А порча архитектурных памятников – это преступление. А кража культурных ценностей является преступлением. И разжигание межнациональной и межрелигиозной вражды, которыми набиты церковные скамьи РПЦ в Украине, также является уголовным преступлением. И то, что это не преследовалось в течение 30 лет, также является преступлением! И то, что представители городской администрации в прежние времена, которые по распоряжению РПЦ оказывали давление на другие конфессии, тоже преступление.
Это диакон Кураев в 2010 году. когда он в Севастополе вместе с байкером «Хирургом» раздавал значки с перечеркнутым гербом Украины, они их не задерживали, а дали им эту акцию провести полностью – этот факт также является уголовным преступлением.
Не обязательно в каждом таком случае открывать дело или начинать судебное преследование, достаточно просто говорить о таких вещах. Оздоровление общества не происходит административным актом. Это медленно.
Считаю, что около 25% прихожан УПЦ остаются сторонниками МП. Сейчас очень ответственный момент в истории УПЦ. Его верхушка должна быть четко «отрезана» от РПЦ МП. Полный разрыв с этим офисом — который является частью военной машины Кремля. Люди его поддержат. Хуже всего, если они будут, как сейчас «мутить воду», оставаться фактически в МП и при этом трубить о своем патриотизме. Нетрудно заметить, что в РПЦ в Украине (УПЦ) объектом веры является сама церковная юрисдикция, которая объявлена гарантом Царства Небесного (собственно, в их песне об этом поется). Более того, это агрессивный клерикализм на уровне выше, чем у радикальных католических деятелей. Патриарх Кирилл для них буквально «бог». Этот клерикализм более высокого уровня обычно выражается в написании существующих церковных иерархов на фресках в храмах и высказываниях паши-мерседеса. Клерикализм – это всего лишь церковный аналог господствующего в России этатизма. Идея непогрешимого и всегда правого государственного аппарата власти. В России царит прямая идентификация страны и государственного аппарата, в клинической форме идентификации нации и главы административного аппарата, (Россия – Путин), поэтому в РПЦ царит идентификация церковной иерархии и Церкви Христовой. Вплоть до «Отца нашего Онуфрия». Преследование священнослужителей за разжигание межнациональной и межрелигиозной вражды и пропутинской пропаганды является «гонением на церковь». Это очень заметная деформация экклезиологии, превосходящая даже средневековые радикальные высказывания римско-католической экклезиологии в стиле «Dictatus Papae» в плане клерикализма. То есть то, что дети РПЦ яростно ненавидят в католицизме (несмотря на то, что этого радикализма там давно нет) и с любовью и самоотверженно выросли в себе. Так, для РПЦ (УПЦ входит в состав РПЦ без сомнения) сама церковная иерархия – это Церковь Христова. На практическом уровне они верят в «Единую Святую Единую и Апостольскую Церковь Московского Патриархата».
Это результат влияния российского государства и его идеологии, где понятие «нация» заменяется на «государство». Для россиян «Семья всех правых» на практике означает «Путин непогрешим». Эта психологическая зависимость от московского патриарха даже больше, чем зависимость католиков от Папы Римского в средние века. Это деформация веры.
Сергей Сербин, историк